Знания для всех: интервью с Анатолием Корнеевым

Мероприятие проходит во второй раз. Востребовано ли оно рынком?

Никто за 25 лет почему-то не подумал создать площадку, полезную всем участникам винного рынка. В прошлом году мы увидели, что формат стал сразу очень популярен: в какой-то момент пришлось закрыть регистрацию из-за нехватки мест.

Задача компании Simple — научиться определять механизмы развития рынка, двигать его вперед. Молодые представители b2b и HoReCa должны начать говорить на профессиональном языке. Тогда мы будем видеть нормальные цены, адекватные коммерческие условия, станет легче потребителю, что, несомненно, приведет к росту винного рынка России.

Почему выбрали тему «Цена и ценность вина»?

Она одна из самых животрепещущих — волнует российский рынок как минимум с 2014 года.

В 90-е в основном складывались отношения на рынках b2b, а не b2c, не было частных продаж вина. Рестораторы не знали отличий одного кьянти классико от другого. Они руководствовались очень простыми понятиями и категориями. В этой мутной воде легко было получить сверхдоходы, подняв цену. Многие непрофессиональные компании-поставщики начинали с задранной цены и от нее «падали», привлекая клиентов большими скидками.

Такое бывает и сейчас: иногда скидки для большого ретейла достигают 60 %. В Лондоне, например, максимально можно получить скидку 20 %, и такую дадут далеко не каждому ресторану или магазину.

До кризиса 2014 года в России никто вообще не задавался таким вопросом, как цена вина. Она изначально была искажена, исторически сформировавшись под воздействием нескольких факторов. В отличие от кризиса 2008 года, когда рынок еще только складывался, потребители не смогли отказаться от вина совсем. Привычку пить вино уже было не изменить: пришли миллениалы, на подходе поколение Z. Но приспосабливаться пришлось. Потребитель начал: а) искать другие категории, б) чуть лучше разбираться в цене.

Чтобы определить, какой должна быть цена, надо понять, как она формируется, и в чем ценность вина. Иногда вина, которые в странах-производителях были образцом соотношения «цена-качество», доехав в другую страну, могут полностью потерять свою привлекательность. Если цена увеличивается втрое, какая же это разумная покупка?

У нас в стране вино стоит дорого, но где-нибудь в Дубае оно дороже еще в несколько раз, и никого это не удивляет. Миссия Simple Congress этого года — рассказать, из чего формируется добавленная стоимость, посмотрев на проблему с разных углов. Отдельный разговор — российское вино.

Какие проблемы в отрасли вы видите?

Первая проблема России — тяжелое наследие. Молодая индустрия сталкивается с бюрократическими барьерами.

Вторая — отсутствие синергетического эффекта. Большинство производителей пытается работать полностью самостоятельно. У них нет возможности сэкономить на однообразной таре или закупать крупным оптом бочки, получая скидки. Каждый сам за себя.

Третья — нет конкуренции среди большого числа маленьких хозяйств. В России всего 40 предприятий, какая же эта конкуренция. При этом наши лучшие производители — латифундисты, у них по 3, по 10 тысяч га. В Европе такого нет, там только кооперативы могут себе позволить такие площади.

Наши виноделы зависят от импорта: пользуются иностранной техникой, закупают саженцы.

Цена на российское вино неизбежно завышена, она почти европейская. Это большая проблема, потому что еще нет стабильности качества, которая поддерживалась бы десятилетиями.

Производители жалуются на конкуренцию с зарубежным вином, ругают импортеров. Но проигрывают они потому, что сегодня потребитель ведет себя по-другому. Покупатели поддержали наших производителей в 2014 году, когда они «расставились» и на полках супермаркетов, и в картах ресторанов. А смотрите, что произошло в 2017-м — резкий спад спроса. Не все потребители готовы спонсировать становление отрасли из собственного кармана.

Те наши предприятия, которые не завышают цены для того, чтобы потребитель воспринимал их вина как премиальный продукт, уже гораздо более эффективны. Мы работаем с только такими российскими компаниями, которые могут стабильно обеспечивать качество собственного винограда и готовы к долгосрочным инвестициям в готовый продукт. В свою очередь стараемся сделать наценки такими, чтобы соотношение цены и качества было комфортным.

Что изменилось в организации конгресса по сравнению с прошлым годом?

Учли в первую очередь логистические и организационные моменты. В этом году площадка гораздо больше, но мы видим, что и она мала. Кроме того, мероприятие очень сжато по времени. Возможно, в следующем году придется пересматривать наполнение и формат программы.

Купить билет мог любой желающий: здесь сидят и конкуренты, и дистрибьюторы, и даже частные клиенты. Много спикеров, плотная программа — не остается времени на вопросы и обсуждение, в котором обычно рождается самое ценное.

Насколько было сложно договариваться со спикерами?

Мы очень тщательно подходим к темам и к спикерам. Эти люди — золотой авангард отрасли. Кто-то формирует спрос, кто-то влияет на него своей критикой, кто-то собирает статистику.

Переговоры шли трудно. Они все очень занятые люди, их сложно и дорого привезти. Со многими из тех, кто уже был в шорт-листе, не смогли договориться — не потому, что их не привлекало мероприятие (нас многие знают), а просто так сложились обстоятельства. Из первоначального списка осталось процентов пятьдесят.

Каков бюджет мероприятия? Платили ли спикерам?

Точный бюджет не назову. Конечно, все спикеры выступали за деньги, но, поскольку тема конгресса им небезразлична, они предложили дополнительные услуги бесплатно, не стали выставлять райдеры и счета за каждый час. Это был хороший вклад в развитие сообщества.

Значительная часть выступлений была посвящена иностранным рынкам. Почему?

Спикеры хорошо говорят о том, что хорошо знают. Нам нужно обмениваться опытом. Просто мы свой рынок в той или иной мере знаем и так, а хочется сравнить. Но, кстати, Люлли Хальстед из Wine Intelligence и CEO Vivino Хайни Захариассен сделали акцент именно на нашем рынке.

Каким был примерный состав посетителей?

Хотелось бы видеть больше сомелье — их было всего процентов пятнадцать от количества гостей. Кому, как не молодым сомелье, полезен Simple Congress. Кто-то из них уже сформировался, наверное, хорошо себя чувствует, но ведь знаний не хватает даже мне, а я в вине 25 лет. Наш формат — высокопрофессиональный обмен опытом, который сложно получить где-то еще. Мы предоставляем возможность пообщаться с обладателями степеней Master Sommelier, Master of Wine.

Зато было много директоров, управляющих, собственников ресторанов, закупщиков. Много владельцев винных бутиков, видел шеф-сомелье трех ресторанных сетей, представителей еще одной. Это люди Деллоса, Новикова, Зарькова.

Как оцениваете эффективность конгресса с учетом больших затрат на организацию, приносит ли он прибыль?

Сегодня Simple Congress — некоммерческий проект. Его основная цель — развитие профессионального винного сообщества России. При этом проект не благотворительный, потому что мы верим в успех в долгосрочной перспективе.

Наша цель заключается в том, чтобы Simple Congress стал самостоятельной международной площадкой на уровне главных мировых винных событий.

Чему будет посвящен следующий конгресс?

Он будет связан с 25-летним юбилеем группы компаний Simple. При подготовке Simple Congress 2018 у нас накопился впечатляющий звездный резерв спикеров. Уже сейчас мы согласовываем даты и создаем условия для их приезда.